Пушкина и Достоевского мы любим "не только за это". Не только за то, что они умели и любили проигрываться до последних штанов. Игра была для них частью сложных и запутанных отношений с порядком вещей. Среди завсегдатаев нынешних казино вряд ли найдёшь тех, кто способен с таким же блеском описать свой порок. Да и цели у них помельче.

Те, кто никогда не бывал в казино, представляют его себе в виде зала, от стены до стены заставленного игорными столами и полного вальяжных господ во фраках. Это, мягко говоря, неточное представление. Столов значительно меньше, чем рисует воображение, да и фраки – редкое исключение среди пиджаков от кутюр, джинсов и откровенно бандитских спортивных костюмов. Часто бывает так, что лучше всех в казино одеты охранники.

Многие игроманы обогатились на мутной волне начала девяностых годов. Внезапное обогащение поставило перед ними нелёгкий вопрос: куда тратить деньги? Можно предположить, что тугая мошна тяготит этих людей, рождает у них страхи и комплексы – тратить жалко, а не тратить обидно. Потому и тянет их за игорный стол, где деньги теряют реальную цену и в полной мере становятся условными единицами. Только в казино я встречал людей, носящих сотни тысяч долларов в целлофановых пакетиках, как солёные огурцы. Игра помогла им освободиться от реальности и необходимости что-то делать в связи с этой реальностью. Ведь в казино, как во сне, с человеком может произойти все что угодно...

Мало кто обращает внимание, что в игорных заведениях отсутствуют настенные часы и окна, а если окна и есть, то завешены тяжёлыми портьерами. Приходя сюда, человек автоматически выпадает из привычного времени и пространства. Казино работают круглосуточно, и часами здесь служит шарик, который бегает по кругу с загадочными обозначениями. Ничего не должно напоминать вам о мире, оставшемся за этими стенами.

Игре аккомпанирует традиционный джаз, либо попса, обычная ресторанная музыка. Но в разгар игры музыку заглушает мат. Солидные клиенты довольно быстро теряют человеческий облик и начинают материться на девочку-крупье. Опытные дилеры (то есть те, кто стоит за карточными столами) после смены плачут и глотают валидол. Дело в том, что люди здесь играют не друг с другом, а против казино, которое за столом представляет дилер или крупье. Поэтому и считают, что в их проигрышах виноваты девушки в фирменных костюмчиках без карманов.

Первый раз в казино приходят, как правило, из любопытства. Потом приходят, потому что понравилась обстановка. Потом – чтобы выиграть. Потом – отыграться. И под конец на человека уже страшно смотреть: истощённый, нервный, он забывает мыться и есть. Когда у него кончаются деньги, он становится неинтересен ни казино, ни своим партнёрам по игре. Конечно, так происходит не со всеми, есть люди, которые держатся на плаву по 5–6 лет и больше. Для них это стало профессией, они – профессиональные игроки.

Дилеры казино, по идее, должны питать отвращение к виртуальному счастью, которое они впаривают посетителям по вполне реальной цене, тем более что и результат перед глазами. Забавно, но многие из них между сменами режутся друг с другом в очко или покер. Скажу больше: есть дилеры, которые на досуге просаживают свои денежки в других казино, то есть свободное время проводят в качестве клиентов своих коллег. На блэк-джеке в "Голден Пэлас" я познакомился с Мартой, крупье одного из центровых московских казино. В течение десяти минут она проиграла сотню, взяла коктейль, и мы отошли в сторону побеседовать.

– Здешняя публика сильно отличается от вашей?

– Практически ничем. И здесь, и у нас это в основном мужчины за сорок. Многие из них сидели и не стесняются этого, с гордостью показывают лагерные наколки. Они и общаются за столом на фене, прекрасно понимая друг друга.

– Значит, сплошные бандиты?

– Не всегда. Ходит, например, супружеская пара, тихие интеллигентные люди, похожие на учёных или преподавателей. Они играют по утрам почти каждый день. Заглядывают иностранцы. У них в кармане обычно долларов двести–триста. Приходит раз в месяц мужик, который откладывает на казино определенную сумму, и ему безразлично, выиграет он или проиграет. Однажды он поднял на рулетке десять тысяч, поблагодарил персонал и раздал весь выигрыш на чай. Каждый по-своему реагирует на игру. Но чаще клиенты выражают эмоции бурно, швыряются мебелью и фишками, закатывают истерики. А с одним случился сердечный приступ, пришлось даже "скорую" вызывать... Была бухгалтерша, которая, отыгрываясь, просадила фонд заработной платы и говорила, что ей осталось только топиться.

– Утопилась?

– Не знаю. Но такой эффект проигрыш оказывает на людей среднего достатка, а богатые воспринимают его как плату за удовольствие. Они говорят себе: ну проиграл, значит, не куплю ещё одну машину или на Канары не полечу. А выиграв, думают: вот я вчера жене колье подарил, а сегодня деньги вернулись.

– Среди тех, кто зарабатывает игрой на жизнь, встречаются профессиональные шулеры?

– Шулерство заключается в попытках переговариваться за покерным столом по-чеченски и сообщать друг другу, какие у кого карты. Как можно говорить о шулерах, если даже у меня нет возможности смухлевать?

– Существует ли система, благодаря которой можно регулярно выигрывать, или это безнадёжное дело?

– На рулетке – абсолютно безнадёжное, если, конечно, она не повреждена. У Джека Лондона в книге "Смок и Малыш" герой выигрывает сумасшедшие деньги по системе, основанной на покосившемся колесе рулетки. Но в целом все системы – это плод воспалённого воображения. Говорят, в Монако клиентам запрещают проносить портативные компьютеры, на которых они просчитывают игру. У нас таких попыток пока не предпринималось.

– Если у казино изначально больше шансов на выигрыш, какой тогда смысл вообще с ним играть?

– Разумные доводы тут не работают, по себе знаю. Средний игрок чаще проигрывает, но продолжает играть, надеясь на шальной случай. И только потом, выйдя из казино, он понимает, что натворил. Но это беда человека, а не его вина. С таким же успехом можно винить алкоголика за то, что он пьёт.

– Кстати, об алкоголиках. Я слышал, что на Западе перебравших клиентов выводят из зала, ведь в этом состоянии человек может проиграть сколько угодно.

– Наши устроители не так щепетильны, как тамошние, им выгодно, чтобы клиенты пили как можно больше. Если человек играет каждую ночь, к игромании очень быстро добавляется хронический алкоголизм.

Бог игры непредсказуем и уж если кого невзлюбит – пощады не жди. Как понравиться ему, как заслужить благосклонность? На это есть особые приметы, ритуалы и суеверия. Главное из них: если идёшь в казино, заранее имея в виду выигрыш, – обязательно проиграешь. А если тебе всё равно, возможно, останешься в выигрыше. По этой причине и считается, что новичкам везёт: они не понимают, что делают.

Самое популярное словечко в казино – "фарт". Если дилер постоянно выигрывает, он нефартовый. Люди отходят от него и играют с другим. Просидел час и всё спустил – нефартовая ночь. Две нефартовые ночи – нефартовое казино.

Бывает, что восточные люди, которых в казино большинство, совершают намаз перед тем, как взять карту. Православные крестятся. Иные в экстазе целуют фишки, щедро раздают чаевые в надежде, что им воздастся. Многие выбирают для игры специальный, фартовый, галстук, рубашку, партнёра, стол и место за этим столом. Выкладывают перед собой фишки особым, фартовым узором.

Все эти манипуляции человек проделывает тогда, когда понимает: от него здесь уже ничего не зависит. Выиграв, он чувствует на себе благословение, проиграв – ощущает проклятие...

Рискну предположить, что игра – род мазохизма для тех, кто в реальной жизни наделён деньгами и властью настолько, что не привык задумываться, будет ли исполнено его следующее желание. Сильному и властному человеку время от времени хочется побыть пешкой в большой игре. Время это затягивается, и хозяин жизни становится игроманом. Такова философия казино...

Ремарк писал, что азарту, как и любому выбросу адреналина, сопутствует сексуальное возбуждение. В отношении казино эта теория себя не оправдывает. Если на кону сто тысяч, в голове умещается только мысль об этих ста тысячах, и никаких других мыслей. Игра, как всякая страсть, не терпит соперниц и требует всего человека без остатка.

Почти единственные женщины в казино (не считая персонала) – проститутки, которые ищут клиентов, но чтоб не выгнала охрана, просаживают долларов по двести – и всё в порядке. Персоналу же строго-настрого запрещён даже самый безобидный флирт с клиентами. Нарушить это правило невозможно: каждый вечер в зале полно проверяющих, за столами наблюдают видеокамеры.

И все-таки Ремарк прав. Недаром же в казино бытует ослепительной красоты миф о клиенте, который пытался познакомиться с крупье в обход существующих правил. Этот сумасшедший, но, видимо, не совсем потерянный для жизни мужик потратил кучу денег, сообщая девушке свой мобильный. Он ставил по сотне на каждую цифру телефона, и плевать ему было, где остановится шарик. Девушка кивала в знак того, что поняла смысл его действий. Но – такое бывает раз в жизни! – крупье с профессионально натренированной памятью не смогла запомнить последовательность цифр, а на повтор этого шикарного трюка денег у влюблённого не хватило.

Чем закончились их отношения, история умалчивает, и отсутствие концовки тоже характерно для казино. Похоже, люди здесь не так уж стремятся увидеть конечный результат своих действий, гораздо больше их занимает процесс. То есть соблюдение ритуалов, в которых и заключается смысл этой игры, чем-то напоминающей жизнь.